Версия для печати

Успех по воле случая.

---

«Не я работу выбирал, она меня выбрала», - утверждает Аркадий Брызгалин. До 1992 г. руководитель группы компаний «Налоги и финансовое право» не представлял, что будет когда-нибудь заниматься налогами, более того - он их ненавидел. Сегодня же на счету Центра экономических экспертиз «Налоги и финансовое право» два выигранных дела в Верховном суде РФ, три победы в Конституционном суде РФ и шесть - в Высшем арбитражном суде РФ. По итогам первого полугодия 2003 г., Центр экономических экспертиз Аркадия Брызгалина занимал третье место в рейтинге ведущих консалтинговых фирм Уральского региона по выручке и по эффективности работы. А среди компаний Свердловской области оказался первым.

УСПЕХ ПО ВОЛЕ СЛУЧАЯ

Умудренные опытом

Есть такой анекдот. Встречаются два адвоката.

— Ты представляешь, я дело выиграл.

— Что, твой иск удовлетворен?

— Нет, я гонорар получил!

Аркадий Брызгалин считает, что среди екатеринбургских юристов такой подход — не редкость.

— Кто-то так и работает! Тем более налоги — тема модная, престижная. Хотя, чтобы профессионально заниматься налогами, надо проработать в этой сфере минимум год-два.Юристы, нахватавшиеся «по верхушкам», мне самому безразличны. Но в целом отрасль страдает. Они проигрывают дело из-за того, что неквалифицированно проводят процесс — не приводят те аргументы, которые надо, не отвечают правильно на вопросы налоговых органов, неверно выстраивают свою позицию в суде. А в результате рождается прецедент, который формирует всю практику. У нас много было таких ситуаций: приходишь в суд, начинаешь говорить, а судьи разводят руками: «Так мы уже определились, давно эти дела решаем». Обидно, когда все зависит не от тебя, а от некачественной работы другого юриста. Правда, были случаи, когда после нашего прихода практика суда менялась.

— Вы предпочитаете сами создавать прецеденты ?

— Мы беремся за любое дело, если этого требует клиент. Конечно, кроме совсем безнадежных дел, когда изначально понимаем, что не выиграем. Просто к нам приходят с такими проблемами, которые самостоятельно или с помощью кого-то другого решить не могут. Наши клиенты — ЕВРАЗ-Холдинг, НТМК, СУАЛ-Холдинг, Запсиб, Росэнергоатом. У них юротделы по 80 человек, масса компаний, работающих по подряду. Но они обращаются в «Налоги и финансовое право» — ведь мы специализированная компания. Такую не организовать в рамках холдинга, хоть сколько денег вложи. Она создается годами, стаж нужен. Мы функционируем постоянно, а у них налоговая проблема возникает раз или два в год.

—  К вам обращаются только для решения сложных дел ?

— На мой взгляд, простых дел не бывает. Бывают дела сложные и очень сложные. Тот, кто утверждает, что дело простое, еще не очень профессионален.

Пример относительно простого дела: Выс­ший арбитражный суд уже высказался по какой-то позиции, а налоговикам неймется. Они игнорируют судебную практику и предъявляют претензии. Наша задача — убедить суд, что это именно тот случай, который описан в практике, и дело надо решить так, как рекомендовано высшей судебной инстанцией. Но налоговики, если они грамотно ведут процесс, могут сказать, что этот случай особый. И простое, казалось бы, дело можно проиграть. Я не видел таких процессов, на которые можно послать стажера и сказать: «Иди сходи быстро в суд и принеси выигрыш».

Сложные дела — это когда один суд решил так, другой иначе, налоговики утверждают третье. А у нас больше половины споров вообще по вопросам, по которым практика отсутствует. Очень трудные сейчас экспортные дела, когда идет речь о добросовестности налогоплательщика-экспортера, споры по применению ст. 40 Налогового кодекса о контроле за ценами для целей налогообложения. Много пошло споров по земельному налогу — их раньше не было. Но «чемпион» — это, конечно, налог на добавленную стоимость: примерно 40% дел. Еще один рекорд связан с актами проверки. Однажды по делу о проверке налоговой инспекции мы обжаловали 23 эпизода!

От метлы до диссертации

Свою карьеру Аркадий Брызгалин начинал с должности, весьма далекой от налогового права: в 1984 г., сразу после школы, он устроился грузчиком на молочный комбинат. Тогда же поступил в Свердловский юридический институт (ныне — Уральская государственная юридическая академия. — Прим. ред.), но сразу ушел в армию. Службу в Амурской танковой дивизии г-н Брызгалин до сих пор вспоминает с радостью.

— Я горжусь, что я старший сержант запаса танковых войск! Тогда было время такое: в семь лет ребенка в школу, в восемнадцать — в армию. И для меня это не было ни ужасом, ни кошмаром. 23 февраля и каждое второе воскресенье сентября (День танкиста) — это мои праздники. К тому же хорошо получилось — я в институт поступил, и меня сразу забрали. Потом пришел и восстановился на первый курс.

— А в институте подрабатывали?

— До 4 курса моя главная работа была учиться — нечего распыляться. Стипендию, слава богу, получал повышенную — в конце 80-х годов на нее можно было жить. Ну и родители кое-что подбрасывали. А с 4 курса начал работать. И дворником был, и юристом в строительном кооперативе.

— Сколько вам платили?

Дворником, по-моему, рублей 45. А в кооперативе в 1990 г. положили очень большой оклад — 250 руб. Правда, мне его выплатили всего два раза. Обещанное и полученное — разные вещи. В конце концов кооператив разорился — директор спился, все контракты потерял, рабочие разбежались. Когда окончил институт, поступил в аспирантуру, писал диссертацию «Гражданско-правовое регулирование организации и деятельности субъектов предпринимательства». Защитился досрочно в 1993 г., преподавал на кафедре. В это время пытался как-то подработать, потому что зарплаты в высшей школе были копеечные. Регистрировал предприятия, консультировал предпринимателей, составлял договоры.

—  Из тех компаний, где вы успели поработать, какие-то сейчас существуют?

—  Нет, кроме «ТМО Маяк» — я для них учредительные документы готовил. Может, кто-то еще остался, но я не припомню. Я же многим помогал по разовому заказу. Как савраска бегал по всему городу — там «сшибешь», тут что-то получишь, диссертацию попишешь, опять побежишь куда-то.

На первых порах больше работал как час­тное лицо, а в конце 1992 г. меня пригласил юристом в Ассоциацию «Налоги России» Владимир Фролов. Вот там я и увлекся налогами. Там же встретился со своим сегодняш­ним партнером — Валерием Берником.

Евгений Артюх, генеральный директор группы компаний «Левъ & Левъ-Аудит»:

— Мы с Аркадием Брызгалиным учились на одном курсе, только я на следственном факультете, а он - на судебно-прокурорском. Мы, так сказать, студенты «одной генерации». Институт окончили в 1990 г., создали фирму «Консультант» - одну из первых юридических фирм в Екатеринбурге. У нее было четыре учредителя - все выпускники Юридического института. Проработали вместе недолго - где-то год. С одной стороны, все мы были самодостаточны, а у Аркадия в тот момент была задача несколько другая - писать и защищать диссертацию. Компанию мы добровольно ликвидировали, разошлись без всяких конфликтов.

В результате этого появилось несколько фирм - «Левъ», «Юрико», еще одна. Брызгалин защитился, потом работал в «Налогах России», позже все-таки создал свою компанию. Я считаю, он на правиль­ном пути, сделал достаточно успешную карьеру. Используя потенциал выпускника престижного вуза, занялся наукой, начал специализироваться на налоговом и финансовом праве - это сегодня актуально для бизнеса. И, на мой взгляд, полностью он еще не реализовался. Не за горами то время, когда Аркадий Брызгалин и докторскую диссертацию защитит. Плюс он автор учебников, книг, ведет практические семинары. Он в каком-то смысле достаточно уникальное явление - сделал сам себя, без особой поддержки смог добиться успехов и на научном поприще, и в практике, и в бизнесе. К тому же он не местный, приехал из Кургана.

—  Раньше налоговым правом вы не занимались?

— Нет. То, что я буду заниматься правом, я знал всегда. Когда был студентом, видел себя преподавателем, научным работником. Я был цивилистом, занимался гражданским правом и защищался на кафедре гражданского права. И первая книга моя была именно по договорному праву. Но судьба так распорядилась, что я вдруг занялся налогами. Хотя никогда их не любил — там не было права. Но... А сейчас и менять ничего не хочу — зачем?

— Сегодня, когда у вас клиенты по всей стране, наверное, действительно незачем. А никогда о сделанном выборе не жалели?

— Не знаю. Так сложилось, и все. Мне вообще очень нравится преподавательская и научная работа, нравится писать. У меня много книг и публикаций, больше ста. Люблю формулировать, искать, спорить с невидимыми мне оппонентами, додумываться. Над одним делом я размышлял месяц. Целый месяц я знал, что есть идея, но никак не мог ее сформулировать. В итоге она оказалась простой, понятной, великолепной, изящной. Я помню даже тот миг, то озарение. Помню место, время, когда все понял. Вот это мне нравится.

Своя игра

Работа «нашла» Аркадия Брызгалина в начале 90-х годов, когда приняли основные «налоговые» документы — Закон «Об основах налоговой системы в РФ», Закон «О налоге на добавленную стоимость». После перестройки и приватизации государство уже не было единственным хозяином в стране, оно впервые начало зарабатывать деньги. «Кормить» казну стала налоговая служба. Аркадий Брызгалин вспоминает, что за работу налоговики принялись рьяно — проверки, штрафы. А они — по закону об основах налоговой системы — были просто гигантские.

— Я тогда еще работал в Ассоциации «Налоги России». Мы первыми начали судиться с налоговой. Эта практика была новой, яркой, необычной, даже для судов, — с налогами раньше вообще никто дела не имел: в Советcком Союзе их практически не было, кроме подоходного и налога на холостяков.

— На холостяков ?

— Не помните такой? Полное название — налог на малосемейных и бездетных граждан. Он был только в СССР и в Монголии. Ввели после войны, чтобы стимулировать рождаемость — или рожай, или плати.

А когда появились новые налоги — НДС, налог на прибыль, когда подоходный налог совсем другим стал, ввели понятия льгот, ставок, налоговой базы, объекта, недоимок, — вот тогда и потребовалось квалифицированно все толковать. Мы стали ходить в суды, заключать контракты. С этого все началось.

—  И вы решили, что пора открывать собственное дело?

— Я давно думал, что надо работать самому, зависеть только от результатов своего труда. Но очень долго откладывал. А тут встретил Валерия Берника, мы решили попробовать. В этом году будем отмечать уже 12 лет совместной жизни (смеется).

— Сколько вы в «Налогах России» проработали? Год?

— Да, где-то так. Там долгая история. Сначала в нашей фирме учредителями были Владимир Фролов, Павел Чернавин и Сергей Лапшин. Первое название юридического лица — «Северная Казна». 30% банка принадлежало этой компании. Она была как бы подразделением «Налогов России». А в 1993 г. мы разошлись. Фролов и Чернавин переключились на банк, мы — на аудит, консалтинг и юридические услуги. За эти 11 лет Владимир Фролов создал один из крупнейших в области банков, мы с Берником — крупнейшую аудиторско-консалтинговую компанию.

Когда фирма перешла к нам, мы ее переименовали в Центр экономических экспертиз «Налоги и финансовое право». Полностью самостоятельно, на свой страх и риск, мы где-то с 1994 г. работаем.

— Какие отношения у вас с «Северной Казной»?

— С Павлом Чернавиным до сих пор прекрасные отношения, он и на нашем юбилее был в прошлом году. Да и с Владимиром Фроловым нормальные. Ну, может, не совсем отличные, все-таки мы ушли от него в свое время, а за нами перешли несколько «старых» клиентов. Допустим, Полевской криолитовый завод. Они сказали тогда, что им не марка нужна, а мы. Завод им. Калинина тоже. А первый клиент, который обратился именно в новую компанию, — Завод элементов трубопроводов.

— Где вы взяли стартовый капитал?

— В те времена можно было начинать с пустого места. Тем более что бизнес-то у нас интеллектуальный — все в голове. Это для торгового бизнеса надо помещение, товар и так далее.

— Как вам удавалось убедить предприятия, что им необходимы услуги налоговых юристов?

— А мы никого не убеждали. Это наш принцип: клиенты сами к нам приходят, а не мы за ними бегаем. Например, в 1998 г. к нам за консультацией случайно обратился московский концерн Росэнергоатом. Мы ее дали, и, видимо, качественно — после этой консультации они пришли к нам с гигантской проблемой, почти на полмиллиарда рублей. Мы ее решили. Потом концерн стал суперконцерном, в его состав вошли все атомные станции страны. Но подобные дела все равно отдавали нам, заключили с нами договор. От Росэнергоатома о нас узнали в РАО « ЕЭС России», обратились с вопросом. Мы опять помогли, сработали прекрасно. После этого многие «дочки» РАО «ЕЭС» тоже начали работать с нами.

—  То есть вы растете вместе с ростом компаний-клиентов?

— Конечно. Это как в медицине — ну откуда узнают о хорошем враче? Да от знакомых!

— Сейчас многие компании пытаются оказывать весь комплекс услуг — юридических, аудиторских, консалтинговых.

— Мы с самого начала так делали: вот здесь у нас юристы, здесь — аудиторы, здесь — экономисты, а вон там — можно книжечку купить. Если хотите, еще и семинар прочитаем. Раньше семинары были формой привлечения клиентов. Сейчас это уже обыкновенная работа.

— Которая тоже приносит деньги?

— Конечно. Мы стараемся делать только то, что действительно дает финансовый результат. Бывает, занимаемся неприбыльными проектами, но редко. Где-то полгода работали с пенсионером из Краснодара, который написал мне письмо: «Я пенсионер, а пенсия, сами знаете у нас какая, поэтому приходится подрабатывать бизнесом». Он зарегистрировался как предприниматель — что-то там с торговлей связанное, переплатил налог, потребовал его из бюджета, а ему отказали. Отказали абсолютно неправильно. Вести дело мы как таковое не могли, поэтому просто помогли ему — составили заявление в Высший арбитражный суд, дали несколько советов, рекомендаций.

«Налоги и финансовое право» — коммерческая организация, ее никто не финансирует, кроме клиентов. Поэтому льготы и скидки даем только постоянным партнерам. Нам иногда звонят: а вы малому бизнесу даете скидки? Нет, не даем. Я вообще не понимаю, как можно поддерживать малый бизнес с государственной точки зрения. Налогами поощрять развитие бизнеса — сомнительный тезис.

— Зато один из ключевых.

— Это великое заблуждение, что налогами можно стимулировать. Бисмарк говорил: «Налоговый сюртук всегда тесный». И любой налог — обременение, отбирание денег. А бизнес «загибается», по моему мнению, из-за того, что его просто неправильно ведут. Ну возьмите, к примеру, наше сельское хозяйство. Сроду там не платили никаких налогов. И что — развивается, процветает?!

В бизнесе я с 90-го года, как институт закончил. И немало видел «великих» предпри­нимателей, которые совершали грубейшие ошибки и разорялись. При чем здесь налоги?

Налоговая нагрузка на предприятие, по нашим расчетам, составляет 20 — 25 копеек с полученного рубля. В этих условиях вполне можно развиваться, если рентабельность соответствующая и товар покупают.

—  Вот вы еще издательской деятельностью занимаетесь. Это направление рентабельно?

— Да, хоть и меньше, чем другие. С 1994 г. выходит журнал «Налоги и финансовое право». Где-то году в 1998 мы выделили его на отдельный баланс, создали редакцию. Долгое время работали с московским издательством, издавали книги под их маркой. В 2001 г. сами получили издательскую лицензию, договорились с типографией, с оптовиками. А столичного издательства сейчас нет — оно держалось на наших книгах.

Кстати, издательский план у нас большой. Хотим выпустить комментарии к первой части Налогового кодекса, подготовили четыре книги, посвященные пятилетию первой части НК. Они касаются ответственности налогового контроля. Думаем издать серию для бухгалтеров по бухучету, по сложным вопросам налогообложения.

— Зачем юридической фирме издательство?

— Мы же не просто печатаем — мы сами все перелопачиваем, пишем. Вопрос, который напишешь, начинаешь понимать лучше всех. Плюс ко всему это укрепляет имидж компании.

—  Складывается впечатление, что дела увас всегда шли легко и гладко. А как вы 1998 год пережили?

— Когда все банки встали, никаких платежей не производили и выдавали деньги только на зарплату, мы собрали фирму и сказали, что снимаем остатки, выплачиваем зарплату на два месяца вперед, но в будущем ничего не гарантируем. Не уволился ни один человек. А в декабре с нами стали рассчитываться наши старые должники-экспортеры. Доллар вырос, у них появились рубли. Так пришли первые деньги. А потом все наладилось.

Вообще, я этому дефолту очень благодарен. В экономике многое позитивно изменилось именно после 1998 года. Тогда же был страшный кризис неплатежей (хотя с филологической точки зрения правильно говорить «кризис платежей»). Это страшно, когда ты зарабатываешь, а тебе не платят! Бартер предлагают — бумагу, тракторы, запчасти, бензин, кирпичи, векселя какие-то непонятные. А мы же не завод — нам только деньги нужны. Вместо того чтобы работать, мы бегали, искали, кому бы продать трубы или какой-то еще неликвид. А после кризиса у предприятий появились живые деньги, и все заработало. Естественно, чем больше работы у предприятий, тем больше у них выручки, а значит, больше налогов и налоговых проблем. И они обращаются к нам.

—  Когда платили трубами, не было желания все бросить?

—  Да нормально у нас все было. Вы журналист, вам нужны краски, эмоции. Я воспринимаю все очень спокойно — это моя работа. Есть успешные сделки, есть менее успешные. Например, в этом году мы выиграли очень сложное дело в первой инстанции, и налоговая больше никуда не пошла, отстала сразу же. А с 2001 г. вели одно дело в Москве, и оно постоянно возвращалось на круги своя. Одну инстанцию выиграем, а Федеральный арбитражный суд Московского округа направляет на новое рассмотрение. И так пять раз подряд, пока в прошлом году мы наконец не выиграли его окончательно. Надо спокойно к этому относиться. Секрет успеха один — систематическая работа и немного везения.

— Удача вам помогла?

— Первое «везение» — встреча с Валерием Ростиславовичем. Второе — что мы организовались в то время, когда на наши услуги был спрос, многие клиенты пришли именно в тот период. Здание, в котором сейчас работаем, очень успешно построили — относительно дешево взяли, перед самым бумом спроса на недвижимость. Сейчас бы уже не смогли такой офис приобрести. Да и люди хорошие попадаются — везет мне на сотрудников: грамотные, умные ребята.

—  Как за годы работы поменялась команда? Сколько специалистов осталось в компании с начала 90-х годов?

— Ни одного. Так получилось. Все меняется — люди, жизнь. Кто-то хочет открыть свое дело, переехать в Москву. Консалтинговые и аудиторские фирмы в столице охотно берут наших специалистов. «Налоги и финансовое право» — это марка. Опыт исходит от нас с Валерием Берником. Есть еще партнер — Алексей Головкин, он мой бывший студент, работает с 1995 г.

—  Те, кто ушел, добились высоких результатов?

— Никто ничего особого не добился. Не знаю, в чем дело. Работают люди помаленьку, у кого-то свои фирмы. Но блестящей карьеры ни у кого не видел.

— Может, они время упустили?

— Вряд ли. Еще Форд говорил, что любой, кто предложит высокое качество по низкой цене, добьется успеха, какой бы сферы бизнеса и какого бы времени это ни касалось. Вы пытаетесь узнать у меня секрет успеха? Я же сказал — работать, быть последовательным, не отступать. Хотя, наверное, вот еще один секрет: не поддаваться искушению новым клиентом. Многим молодым компаниям кажется, что чем больше, тем лучше. А это неправильно. Главное — не новых найти, а старых сохранить. Именно на них держится любая фирма.

Сам себе юрист

Аркадий Брызгалин лично управляет всеми подразделениями группы компаний. Он директор Центра экономических экспертиз и Агентства «Налоги и финансовое право», главный редактор одноименного журнала. При этом успевает быть экспертом Экспертного совета областной думы Законодательного собрания Свердловской области, консультантом областной прокуратуры, судьей Третейского суда Уральской торгово-промышленной палаты, состоит членом Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа. Одно только перечисление званий, степеней и должностей требует нескольких минут.

— Зачем вам общественная работа?

— Я имею доступ ко всем региональным законодательным актам — это во-первых. Во-вторых, могу влиять на законность принимаемых решений. За три года такой работы через меня штук сто законопроектов прошло. Когда видишь, какие законы принимаются противоречивые, неясные, сомнительные, хочется самому что-то сделать, правильно? А когда читаешь проекты и пишешь заключения, как-то самореализуешься.

— Эксперты утверждают, что бурный рост рынка консалтинговых услуг в 2002 г. (70% по совокупной выручке) и в 2003 г. (125%) связан с изменениями в налоговом законодательстве. Нестабильность и запутанность нашей правовой базы — ваш хлеб?

—  Я всегда говорю, что Гражданскому кодексу уже 200 лет, а судебные споры по нему идут до сих пор. Какие бы светлые умы ни принимали законы, все равно будут споры, если законы активно применяются. Врачи же не радуются эпидемии, потому что у них будет больше работы.

Законы все время меняются, люди по-разному читают написанное, всегда есть недопонимание. Поэтому: приняли хороший закон, прошло 10 лет, жизнь изменилась — закон надо менять. Вот и все.

— Как вы все успеваете — бизнес уже отлажен и работает сам?

— Вообще-то не хватает мне времени, ни на что не хватает. Вот и к вам на встречу опоздал — был на заседании Экспертного совета. Мы с Валерием Берником всегда работали напряженно и сейчас вкалываем, бывает, и без отпусков, и без выходных — образ жизни.

—  У вас в офисе есть спортзал. Вы что, все свое время проводите на работе?

—  Ну не совсем. Вот раньше я действительно жил в офисе. Сейчас нет — полюбил работать дома, когда можно включить компьютер, спокойно посидеть, подумать. А спортзал... Как мы говорим, «пойти постучать» — у нас там боксерские груши — почему бы и нет, хорошая разрядка.

В среднем мой рабочий день — часов 10 — 11. Но подвигов я не люблю, как в кино показывают — до ночи все работают, вкалывают, — все можно успеть сделать в рамках рабочего дня. И своих сотрудников настраиваю, чтобы не забывали дом, семью, увлечения, уделяли время детям. Не надо гореть на работе — толку от этого нет. Хотя к себе подхожу по-другому. Меня хлебом не корми — работу подавай.

РИСУНОК НА ЗАДАННУЮ ТЕМУ

В комнате переговоров Аркадия Брызгалина - бамбуковая вешалка, турецкие верблюды, искусственный фонтан - подарки клиентов на 10-летие компании. На стенах - акварели, изображающие здания, где успели «пожить» «Налоги и финансо­вое право». А главная достопримечательность офиса - коллекция картин на налоговую тематику. Как говорит Аркадий Брызгалин, компания «интересуется налогами еще и в творческом плане»: Когда профессионально занимаешься налогами, интересно все, что с ними связано.

Налоги рисовал художник Игорь Сидоров. Единый социальный налог - малень­кий кораблик везет большую толпу стариков, инвалидов, бюджетников. Налог с продаж - чиновник, сидящий на весах и взимающий дань с любого товара.

- Когда-то я купил картину Сидорова и подумал, что этот человек сможет нарисовать налоги. Попросили его - оформили все официально, подписали договор. Он получил аванс и говорит: «Хорошо, мужики, как рисовать-то?» Мы отвечаем: как видишь - так и рисуй. Распечатали ему инструкции МНС - читай, мол, представляй, ты же человек творческий. Как потом сам Игорь рассказывал, он неделю «входил в образ», когда прочитал эти инструкции, зато понял, что надо рисовать. Друзья не верили, когда говорил, что пишет единый социальный налог, думали - издевается... Игорь точно угадал суть. НДС, по-моему, вообще гениально изображен.

А есть еще картины моего сына: налог на добавленную стоимость и налог на содержание объектов жилсоцкультсферы. Он их писал в восемь лет. Я тогда объяс­нил ему, что такое налоги. Он понял. Я ему как художнику сделал заказ, заключил официальный договор. Чтобы его подписать, он специально научился расписывать­ся. А потом был целый сценарий, как он сдавал Валерию Бернику результаты своего труда, подписывал акт сдачи-приемки, ходил получать деньги в бухгалтерию.
 
— А что кроме работы?

— Спорт — я занимаюсь айкидо, футболом. Много читаю художественной литературы, люблю детективы и боевики, увлекаюсь сейчас Александром Бушковым. Очень много времени у меня уходит на общение с сыном.

— Любите футбол, а на Евро-2004 не были.

— Да баловство это. Большая тусовка. Не нравятся мне такие сборища. Я хотел поехать с сыном сам поиграть в Италию. Но не получилось — не успели визу оформить. Есть такая свободная футбольная ассоциация авиадиспетчеров, авиакомпаний и аэропортов, которая проводит любительские международные турниры. Команды просто приезжают и играют между собой. Организует все Уральский спортивный клуб. Мы туда попали через знакомых. В 2000 г. я ездил в Португалию, играл как раз на тех самых полях, где в этом году проходил чемпионат Европы, правда, в мини-футбол. Вообще-то они где-то раз в квартал собираются в разных местах — на Мальте, в Австралии, Японии, Италии, Германии, США, Латинской Америке. Коль это их вотчина, получают скидки на авиабилеты от Аэрофлота и зарубежных авиакомпаний.

— А в отпуск ездите?

— Как совсем без отпуска работать? В августе собираюсь съездить с сыном на рыбалку в Астрахань. Жизнь ведь не сплошные дела. Но то, что работа — весьма капризная дама, которую надо обхаживать, уважать, любить и лелеять, — это точно. Лени, ошибок, недооценки она не прощает.

—  У вас самих возникали проблемы с налоговой? Приходилось себя защищать?

— Да, было. Как-то нас налоговая инспекция серьезно оштрафовала. И меня оштрафовали за неправильное ведение учета и отчетности. Мы пошли в суд и выиграли дело в первой инстанции.

Наталья Баранчикова
baranchikovaapress.ru
Деловой квартал, № 28 от 26 июля 2004 г.

Наверх